Королева сплетен - Страница 62

– Правда? – Миссис де Вильер смотрит на меня с интересом. Мне трудно сказать, чем это вызвано – заявлением Доминик или тем, что я рассказала ей чуть раньше о тайной мечте ее сына.

– Жан-Люк говорит, что она сама шьет всю свою одежду, – продолжает Доминик. – И платье, которое на ней сейчас, она тоже сшила сама.

– Что? – я чуть не подпрыгиваю. – Нет! Это платье от Анне Фогарте, годов шестидесятых. Я его не шила.

– Не скромничай, Лиззи, – усмехается Доминик. – Жан-Люк мне все рассказал.

Да что она такое говорит? Что вообще происходит? Что такого Люк наговорил ей обо мне? И что Люк сказал Шери обо мне? Что это он ходит и всем болтает обо мне?

– Лиззи совсем не составит труда привести платье Виктории в должный вид, – продолжает Доминик.

– О! – Миссис Тибодо хлопает в ладоши, и в глазах ее блестят слезы – настоящие слезы. – Это правда, Лиззи? Ты сделаешь это?

Я перевожу взгляд с миссис Тибодо на миссис де Вильер и Доминик. Тут что-то происходит. И это, как я начинаю подозревать, больше всего касается Доминик, чем кого-либо еще.

– Как думаешь, ты сможешь его спасти, Лиззи? – озабоченно спрашивает миссис де Вильер.

Неужели Люк правда сказал, что у меня много талантов? Я не могу его подвести. Даже если он и заложил меня Шери.

– Посмотрю, что можно сделать, – неуверенно говорю я. – Я ничего не обещаю…

– Плевать, – заявляет Викки. – Просто не хочу выглядеть на своей свадьбе, как Стив Никс.

Я ее понимаю. Но все же…

– Снимай платье и отдай его Лиззи, – командует миссис Тибодо. – И переодевайся в свое платье для коктейля. Внизу ждут гости. Бог знает, что они подумали.

Я не стала говорить им, что большинство просто не обратили внимания на вопли Викки, поскольку она, похоже, слишком часто их издает.

Через минуту я стою, держа в руках охапку сатина и кружев.

– Сделай, что сможешь, – говорит мне миссис Тибодо, а Викки тем временем переодевается в платье скромного розового цвета, подправляет потекшую от слез косметику и выходит на лестничную площадку, где все это время ее спокойно поджидает Крейг.

– Хуже оно уже не будет, – добавляет мама Люка. И только Доминик, проходя мимо, добавляет:

– Удачи!

Замечаю злобный блеск в ее глазах и до меня доходит – хоть и запоздало: только что я выкопала себе глубокую-преглубокую яму и мне из нее не выбраться.

А лопату мне всучила Доминик.

Часть 3

...

Первая мировая война повинна в миллионах смертей, но, пожалуй, не одна из них не была столь заметной, как гибель довоенных конвенций. Целое поколение женщин, выполнявших мужскую работу в отсутствие мужчин, отправившихся на фронт, поняли: если мир стоит на пороге гибели, то они вполне могут начать пить, курить и делать все то, что им запрещалось на протяжении стольких веков.
Девушки, кинувшиеся в омут подобных занятий, словно мотыльки, размахивали крыльями свежеобретенной свободы. Несмотря на запреты родителей, они стригли коротко волосы, обрезали юбки до колен и тем самым мостили дорогу для законодателей моды последующих поколений (см.: Гвен Стефани – бренд L.A.M.B. и Бритни Спирс – плетеный топ).

21

Бесполезно держать что-то в секрете от того, у кого есть право знать это. Правда сама вылезет наружу.
Ральф Вальдо Эмерсон (1803–1882), американский эссеист, поэт и философ

Так. Ладно. Я смогу. Легко смогу это сделать. Нужно просто распороть швы. Швейный набор у меня с собой. Там есть специальные ножнички для швов. Отпорю кружева, а там посмотрим, с чем мы имеем дело. Все будет хорошо. Просто обязано. Иначе я испорчу невесте ее самый важный день в жизни. И не только – я подведу всех этих людей, которые были так добры ко мне.

Придется постараться. Порем. Ой, нет, так плохо. Попробуем лучше сзади, отпорем этот дурацкий шлейф. Порем. Да, так гораздо лучше.

Дело в том, что кое-кто очень хочет, чтобы у меня ничего не вышло. Это же очевидно. Именно поэтому Доминик так расхваливала меня. Люк, скорее всего, ничего и не говорил – порем – о моих талантах или о профессионализме. И как я могла повестись на это? Она это говорила только затем, чтобы мне труднее было отказаться.

А ей нужно было, чтобы я сказала «да» и все провалила.

Вот зачем – порем – ей нужно, чтобы я все провалила? Что я такого ей сделала? Я ведь была с ней очень даже мила.

Ладно, положим, я рассказала маме Люка о том, что он хочет стать врачом. И Доминик может немного злиться из-за этого, учитывая, как она мечтает перебраться в Париж.

Ну, еще я разболтала о планах превращения Мирака в липо-рекреационный отель.

Но я не говорила миссис де Вильер, что это была идея Доминик.

Тогда почему же она так подло поступила? Она не хуже меня знает, что это платье уже ничто не спасет. Даже Вера Ванг не смогла бы тут ничего сделать. И никто не смог бы. О чем только Викки думала? Как она вообще могла такое…

– Лиззи?

Это Чаз. Он у меня за дверью.

– Входи, – кричу я.

Он открывает дверь и просовывает внутрь голову.

– Эй, что делаешь? Ты нам нужна…

Но голос его постепенно затихает, по мере того как он оглядывает мою комнату и царящий в ней разгром. Снежные хлопья кружев лежат… повсюду.

– Тут что, Снежная королева взорвалась?

– Нет, тут ЧП со свадебным платьем, – говорю я, показывая наряд Викки.

– А кто выходит замуж? Бьорк?

– Очень смешно. В общем, не ждите меня у бара в ближайшее время. Я тут по горло занята.

– Сам вижу. Не сочти за обиду, Лиз… а ты хоть знаешь, как чинить свадебные платья?

Я изо всех сил сдерживаю слезы.

– Вот и посмотрим, – жизнерадостно заявляю я.