Королева сплетен - Страница 74

– О нет! – взрывается Шери. – Да как он…

– Шери, – твердо обрываю я. – Я сама справлюсь. А я смогу.

Нет, я, конечно, не думала, что он проделал весь этот путь из любви ко мне.

Но мне и в голову не приходило, что он сделал это из-за денег.

– Энди, ты приехал сюда спросить, не одолжу ли я тебе пятьсот долларов?

– Вообще-то, – замечает Энди, хотя слова его все еще приглушаются полотенцем, – ты сказала, что просто дашь их мне. Но все равно, будем считать, что одолжишь. Мне ужасно неловко просить об этом, но в какой-то мере ты мне эти деньги должна. Ты жила у меня в доме, и отец тратил деньги на бензин, чтобы встретить тебя в аэропорту, и…

– Можно, я еще раз ему врежу? – спрашивает Чаз. – Лиззи, пожалуйста!

– Нет, нельзя, – отвечаю я.

По моему выражению лица Энди, видимо, понял, что денег давать я не собираюсь: его омерзительной физиономии больше не видно – он весь как-то съежился за полотенцем и закрыл глаза.

– Энди, ты что, плачешь? – Шери от удивления открывает рот.

И мы в этом убеждаемся, как только он начинает говорить.

– Ты хочешь сказать, – подвывает он, – что я напрасно проделал весь этот путь, и ты не дашь мне денег?

Я потрясена. Он плачет? На самом деле плачет? Должно быть, Люк врезал ему сильнее, чем нам показалось.

– По телефону ты сказала, что не можешь сейчас обсуждать это. И все! – всхлипывает Энди. – Ты ничего не сказала, что…

– Энди, – я качаю головой. – А чего ты хотел? Мы же расстались.

– Ты не понимаешь, – рыдает Энди. – Если я не заплачу им деньги, которые задолжал, они… переломают мне ноги.

Мы втроем недоуменно переглядываемся.

– Бухгалтерия деканата переломает тебе ноги, если ты не заплатишь за обучение?

– Нет. – Энди судорожно вздыхает и отнимает полотенце от лица. – Я соврал. На самом деле я задолжал деньги парням, которые организуют покер. И они… требуют вернуть их. Пойти к маме и папе – они просто выставят меня из дома. И все мои друзья сейчас разъехались. Правда, Лиззи… ты моя последняя надежда.

Его слова повисают в воздухе. Чаз просто улыбается, а Шери сверлит меня взглядом: «Не делай этого, Николс. Не повторяй своих ошибок».

Нарушая тишину, я совершенно спокойно произношу:

– Ох, Энди, мне так жаль тебя! – и сочувственно похлопываю его по плечу. Неужели когда-то я любила это плечо?

Он и впрямь считает меня дурой, которая даст ему хоть десять центов? За кого он меня принимает? За простушку?

– Ну, ты хоть поешь свадебного тортика на дорожку, – добавляю я. – Прощай.

И я выхожу в заднюю дверь, возле которой несут вахту Патапуф с Минушем, поджидая подачек от официантов. Я слышу, как Чаз проникновенным тоном говорит:

– Энди, мальчик мой. Я человек прямой и очень занятой. Так что давай сразу перейдем к делу. Что там у нас имеется? Кстати, этот твой красный пиджак – он что-нибудь стоит?

Возле «мерседеса» стоит Агнесс. Увидев меня, она встрепенулась, ожидая свежую порцию новостей. Я так понимаю, драка Люка с Энди – самое яркое событие в Мираке за последнее время. Ей будет что рассказать подружкам, когда начнутся занятия в школе.

– Этого англичанина не надо везти в больницу? – радостно спрашивает она. – Я могу позвонить отцу, и он отвезет вашего друга в больницу.

– Он мне не друг, – говорю я. – И в больницу ему не надо. Чаз отвезет его на станцию, надеюсь, больше мы его не увидим.

– Жаль, – разочарованно говорит она. – А я надеялась на продолжение драки.

– Думаю, для одного дня драк было вполне достаточно. Кстати, ты не видела, куда делся Люк?

– Видела! – Агнесс оживает. – Он пошел на винодельню. Думаю, он в винном погребе.

– Спасибо, Агнесс, – бормочу я и иду обходить дом. Свадебный прием в полном разгаре. «Сатанисты» вошли в раж и вовсю играют шлягеры. Одна из подружек Викки скачет по сцене и распевает строчки из песни Аланис Мориссет «Ты должен знать». Не совсем свадебный репертуар, но все уже так пьяны, что не обращают внимания на подобные мелочи. Многие присутствующие благодаря коктейлям вообще не заметили, что была драка. Только те, кто стоял ближе всех, видели, как Люк ударил Энди, а молниеносное вмешательство Чаза положило конец надеждам на продолжение драматического действа. Так что пришлось им снова обратить свои взоры на сцену.

И если драку мало кто видел, то, похоже, меня знают в лицо все. Вот что бывает, когда выставляешь себя на посмешище на сцене перед двумя сотнями совершенно незнакомых людей. Они все начинают вести себя, как твои лучшие друзья.

Или это распространилась моя слава в связи с удачным применением винного камня? Такое ощущение, что у каждой присутствующей здесь женщины есть ко мне вопросы относительно восстановления старинных свадебных платьев – как вывести пятна или вставить клинышек; как сделать платье чуть современнее, но при этом не повредить ткань; и где найти старинное свадебное платье.

Я терпеливо отбиваюсь. Наконец мне удается пересечь лужайку, добраться до погреба и открыть обитую железом старинную дубовую дверь.

Внутри тихо, как в мавзолее. Хотя, в отличие от мавзолея, сюда просачивается солнечный свет сквозь маленькие окошечки под самым потолком. Даже сюда доносится музыка со сцены – ее, наверное, слышно во всей долине – и гомон гостей. Вдоль стен выстроились высокие дубовые бочки с вином, содержимое которых я, по настоянию Люка и его отца, попробовала во время экскурсии пару дней назад. Стаканы, из которых пили мы и гости, которых месье де Вильер водил сюда после, аккуратно составлены у каменной раковины в дальнем конце комнаты.

Возле раковины стоит Люк.